Среди настоящих шедевров нашего кино всегда выделялись комедии. И наши люди очень быстро всё расхватывают на цитаты. Чудесная игра наших актеров надолго остается в памяти. Никулин в «Бриллиантовой руке», Демьяненко в «Операции “Ы” и других приключениях Шурика», Гурченко в фильме «Любовь и голуби». Каждая фраза метит в само сердце зрителя.
Редакция «Так Просто!» хочет опубликовать интересный отрывок из книги Людмилы Марковны Гурченко «Люся, стоп!». Это весьма интересный случай, отражающий всенародную любовь к творчеству актрисы.
Гурченко в фильме «Любовь и голуби»
Фильм «Любовь и голуби» — действительно запоминающийся шедевр советского кинематографа. Режиссер великолепно и без пошлости отразил, казалось бы, простую историю супружеской измены. Каждый из персонажей хорошо сыгран отличными актерами и сотни раз разобран на цитаты. И с одной из таких цитат как раз и связана история из книги.
Я вот с детства смеялся над тем, как звезды выстраивают надпись «Эх, Вася, Вася…». Да и вообще в фильме много интересных моментов. Но история связана со сценой, когда героиня Гурченко приходит домой к Василию. С тем самым легендарным «Людк! А, Людк!»
Отрывок из книги «Люся, стоп!»
Еду в поезде на гастроли. Утром весь вагон выстраивается в туалет. Ну и я тоже. Что я, не человек? Народу много. Подожду. Но уже ясно, что весь вагон в курсе, что я здесь. А мой противный глаз сразу замечает человека, который тут же напрягся, подобрал живот и широко улыбнулся. Он-то уж точно меня не отпустит без — еще не знаю чего — автографа или, не дай бог, фотографии дуэтом на фоне туалета. Ну, пора вылезать из купе на свет Божий. «Мой человек» стоит, ждет. Деваться некуда. Иду.
— Товарищ Гурченко, я вас жду.
— Я вижу.
— Значит так. Докладываю. Я капитан дальнего плавания. У меня есть один грех. Могу запить. Когда по полгода в море… сами понимаете. Но команда меня уважает. Они ждут, сколько надо, а потом ставят мне «Любовь и голуби» — помните, где вы с Васей на юге?
И тихо зашептал:
— Каюсь, у меня тоже такое было! Ужас!
И опять громко:
— Товарищ Гурченко, Людочка, дорогая! Всё, что хотите, — шампанское, коньяк, цветы, шоколад! Умоляю, как вы там говорите? Людк, а Людк… Скажите!
— Так вы наизусть уже всё знаете.
— Ну что вы, Людочка, то кино, а тут — вы! Живая! Бог ты мой, вот же удача! Всё! Всё, что хотите! Ну что вам стоит? Ну, Людочка! Сделайте моряку-командиру, который годами не видит родных берегов, сделайте ему минуту счастья! Он этой минуты никогда не забудет!
Вот она, моя любимая профессия. Восемь утра. Лицо утреннее, несчастное. И вот сейчас я должна забыть, что я просто слабый человек, что я тоже хочу в туалет. Будь любезна в одночасье, в одноминутье сумей себя встряхнуть, «перевоплотиться» и сыграть ярко и весело, громко и артистично. Та-ак… копятся слезы обиды на судьбу, на серость за окном. А желтый шарик желчи подпрыгнет к горлу и откатится, подпрыгнет и откатится. Слава богу, не взорвался. Не надо. Уйдут силы, энергия. Они нужны для вечернего концерта. Краем глаза замечаю, как из всех купе за нами следят пассажиры. И в восемь утра, около туалета я, в полный голос и в удовольствие, кричу:
«Девочки! Уберите свою мать! Ах ты, зараза… Людк! А Людк! Де-ре-вня!!!»
Аплодисменты. Повлажневшие и удовлетворенные глаза капитана.
Вечером в концерте чувствую какую-то особую, небудничную атмосферу в зале. Ну это как в советские времена, когда идет заседание, но все знают, что скоро вынесут знамена, заиграет горн, потом марш… И что? В первом ряду я вижу капитана в парадном, со множеством медалей и значков. Рядом с ним очень хорошенькая пухленькая женщина, видно жена.
Рассказываю в концерте об утреннем эпизоде в поезде. Играю всё в лицах. Зал очень хорошо реагирует. Представляю залу капитана. И началось! Капитан торжественно встал, поклонился залу, хлопнул в ладоши, и из двух противоположных выходов стройным шагом пошли матросы с ящиками коньяка, шампанского, цветами и коробками конфет.
Зал ахнул. Стою среди этого добра, кланяюсь, благодарю. А еще только треть концерта… Как перевести на серьезный лад? А как двигаться среди ящиков? Нет, никаких пауз. Пусть всё будет так. Перепрыгивала через ящики, под аплодисменты веселых зрителей. Успех был, чего уж… Но героем вечера стал капитан. У него тоже брали автографы. Вот тебе и «Людк!».
До чего интересная история, и как ловко и точно переданы акценты и эмоции людей. Просто диву даюсь.
От редакции
Всенародная любовь иногда бывает навязчивой, но всё же признания жаждет каждый актер или актриса. Да и прикоснуться к кумиру — всегда отрадно простому человеку. Встречал ли ты знаменитостей, расскажи в комментариях, как это было. И, конечно, пиши о своих любимых моментах из советского киношедевра «Любовь и голуби».
Откуда Вы взяли, что с возрастом можно больше любить Гурченко? Скорее, с возрастом оставляешь от ее творчества одну — две роли.