Стоит мне наткнуться на сочетание «сетка-авоська», как сразу слышится звон издалека. Не бубенцов, а бутылок с кефиром. И видится сетка-авоська в руке Барбарского — дальнего соседа вниз по переулку. Эта сетка-авоська стала косвенной участницей спасения от увечья, а то и от гибели…
Сетка-авоська
Наш дом, как и все соседние, от улицы отделял штакетник. Шириной штакетины были в четыре-пять сантиметров, примерно с такими же промежутками между ними. Во дворе вдоль забора росли душистые ирисы. Наш юный спаниель Том, гуляя, аккуратно бегал, словно ткацкий челнок, вдоль штакетника, не наступая на цветы. Пока не увидел Барбарского. Где несколько месяцев тот был, неизвестно. Может, лечился…
Однако вскоре пьянство снова одолело соседа. Он вернулся на свой привычный утренний маршрут из ближнего магазина домой. С самого утра он уже с трудом стоял на ногах. Поэтому для поддержки хватался за верхушки заборов. Обеими руками. В одной из них была сетка-авоська с парой-тройкой бутылок кефира. Любил он этот напиток. Видимо, горячительный гнал дома.
Заборы и собаки
Двигался Барбарский зигзагообразно — ухватившись за забор цветочницы тети Веры, он намечал по диагонали через дорогу точку на заборе Смирновых, отталкивался и, стараясь не упасть, мчался под углом 45° к фирсовскому двору, оттуда — к нашему и так далее… В пути он то ли ругался, то ли пел, размахивая авоськой, наверное, служившей балансиром. В момент каждого «призаборивания» сетка-авоська с размаха перелетала через штакетники, но Барбарский, крепко сжимая плетеную сумку за ручки, никогда не ронял ее.
Бутылки звенели, стукались об забор, высокий и тощий выпивоха издавал устрашающие звуки — Том не мог оставаться спокойным. К тому же он не любил запаха алкоголя. И выражал свои чувства соответствующим образом: вздыбив шерсть на холке и рыча, пес яростно грыз штакетины и носился с лаем по ирисам, пока Барбарский успевал дважды атаковать наш и фирсовский заборы.
Ни на кого больше, кроме этого персонажа, Том не лаял. Ирисы мы пересадили. А Барбарский всё так же носил в авоське звонкие стеклянные бутылки с кефиром. И постепенно штакетины в нескольких местах, где Том просто заходился от ужаса и гнева, истончились, напоминая песочные часы с удлиненной верхней частью.
История о спасении
Но если бы не этот изъян забора, могло произойти несчастье. После очень снежной зимы, началась весна с ярким солнцем днем и приличным морозцем по вечерам и ночью. По утрам и вечерам — гололед. И однажды по нашему переулку ехал грузовик с нагруженным длинными, толстыми досками прицепом. На повороте прицеп занесло, несколько досок сорвалось с крепления. Они снесли левый борт прицепа и стали бить по забору.
От ударов обгрызенные штакеты снизу и сверху легли параллельно дороге, в заборе во всю длину зазиял пролом. На грохот папа выскочил из дома. А возле соседского дома что-то сооружала из снега Танюша, шестилетняя малышка. Папа с криком бросился к водителю. Тот и сам почувствовал неладное и затормозил в трех метрах от сидевшей на корточках Тани, чья голова была как раз на уровне свисавших досок…
Том, выбежав вслед за папой, юркнул в пролом и пробежался вниз. А когда папа его позвал, послушно вернулся и… встал перед закрытой калиткой, поджидая хозяина, будто очень воспитанный пес… Так сетка-авоська, кефир и поврежденный штакетник помогли избежать беды… Косвенно, конечно. Но ведь случайностей не бывает?
Сетка-авоська: история
Авоська же появилась в конце ХІХ века. Правда, называлась просто хозяйственной сумкой. Изобрел ее Вавржин Крчил из чешского городка Ждяр-над-Сазавой. Он хотел плести сетки для волос, но проект не удался. Чтобы не прогореть совсем и хотя бы вернуть затраты на материалы, он прикрепил к сеткам ручки и продавал в виде сумок. Однако они не стали тогда популярными. Скорее всего, не вписались в моду того времени.
Массово сумки-сетки стали изготовлять в 30-е годы прошлого века, стиль одежды позволял. Особо популярны они стали в СССР. Название придумал Владимир Поляков, автор комических сценок для Аркадия Райкина. Знаменитый комик выходил на сцену с сеточкой в руке. «…А это авоська. Авось-ка я что-нибудь в ней принесу», — шутил актер. А зрители хохотали. Ведь тогда большинство продуктов питания можно было достать именно что надеясь на авось. Название прижилось.
В каждом доме была авоська, и не одна. Легчайшая, не занимающая места: положишь в карман — и незаметно. Прочная. Стандартное плетение авосек — это 14 рядов по 24 ячейки. Сетка выдерживала до 70 килограммов. Дешевая к тому же…
Правда, нитяные ручки больно врезались в ладонь. Придумали выход — стали на ручки надевать гибкие трубки. Единственным минусом авосек является их совершенная просматриваемость. Что не положишь — всё на виду. Как-то видела старушку с авоськой, набитой куриными лапами. Представь, за ней бежали кошки, видимо, прикормленные старушкой, и пытались поймать уходящую «добычу»…
Снова в моде
Но сейчас экосетки снова в тренде. Ведь они помогают спасать окружающую среду от пластикового засилья. Даже Prada, Kenzo, Stella McCartney производят сумки-сетки и рекомендуют их носить в прохладную погоду со свитшотами, жакетами и джинсами, а в жару — с топами, однотонными футболками и легкими джинсами. Стоят такие авоськи от 300 долларов.
Но если у тебя сохранилась та, что пережила СССР и пластиковый бум, согнавший авоську со сцены, то она, выручавшая множество людей, дождалась победного реванша. И ты с ней в тренде!