В очередной раз я пришла к свекрови с продуктами и увидела у нее на кухне пачку зефира, тогда я поняла, как меня одурачили

Газлайтинг — это простыми словами что вообще? Если вкратце, это манипуляции другим человеком. Жертве вменяется, что она что-то недопонимает, как-то неправильно себя ведет и, как результат, должна во всём слушаться своего манипулятора. Таким образом происходит насилие. Но насилие не физическое, а моральное. Принуждение к чему-то, что бы нормальный человек в обычных условиях ни за что делать бы не согласился. Некоторые церковники, например, заставляют верующих нести последние деньги в храм, а иначе паства обязательно попадет в ад, честно-честно.

Понятие пришло к нам в обиход после выхода в свет американского художественного фильма 1944 года «Газовый свет». В этой картине главный герой манипулировал, даже паразитировал на своей жертве, вменяя ей то, чего на самом деле не было. Он передвигал в доме вещи, и его жена думала, что потихоньку сходит с ума. В это же время манипулятор утверждал, что ничего необычного не происходит, и всё, на самом деле, лишь у нее в голове. Целью таких махинаций, конечно же, была самая обычная выгода…

Газлайтинг — это простыми словами

Мой первый и единственный муж всегда хорошо ко мне относился. За все эти 10 лет, что мы были в браке, я не услышала от него ни одного плохого слова. Конечно же, у нас бывали проблемы и не раз. Основная — с жильем. Потому как жить в двухкомнатной квартире вчетвером — это не лучшие условия, я так вам скажу. Более того, до этого, когда у нас был только один ребенок, мы теснились втроем в квартире-студии. И лишь мечтали о расширении.

Я — вечная домохозяйка. В браке не проработала ни дня. Однако это не значит, что я ленилась. Наоборот, всё хозяйство было на мне, после работы муж мог прийти, лечь на диван и отдыхать весь вечер. Меня такие семейные роли вполне устраивали, ведь он там много трудился, отдавал все деньги в семью, с друзьями не гулял. Так что можно понять человека, восстанавливаться тоже нужно.

Но когда я забеременела третьим, стало тяжеловато. Со всех сторон: моральной, финансовой. Физически тоже было нелегко. Еще на первых месяцах я чувствовала себя неважно, просила мужа помочь, и он соглашался, но мы оба понимали, что новый ребенок принесет с собой еще больше трудностей. Надо было готовиться к всё новым и новым испытаниям. А тут, как на зло, заболела моя свекровь. И что-то надо было с этим делать, потому что жила она одна и больше помощи ждать ей было неоткуда.

Я быстро восстанавливаюсь после родов. Уже через 2 месяца я носила свекрови судки с супами и кашками, только чтобы ей полегчало. У мужа был отпуск, так что, можно сказать, мы были все вместе. Тяжко, да дружно. Младший спал с нами в комнате. Пока жить можно, дальше будет видно.

Такие мысли были у меня в голове, пока однажды ко мне не пришел супруг и не сказал, что больше у него нет сил мне врать. Он давно любит другую и терпеть не может собственного вранья. «Прости, дорогая, но я буду жить с ней. Я так решил», — это были его последние слова перед уходом. Ни я, ни наши с ним дети никак на ситуацию не повлияли. Муж отдал мне все отложенные им на черный день деньги и ушел. С той поры он каждый месяц высылал на карточку какие-то копейки, видимо, думая, что поступает как герой.

Отношения со свекровью

Единственным человеком, который меня поддержал, стала моя свекровь. Она часто мне звонила, успокаивала. Звала к себе в гости и извинялась, что сама ничем не может помочь. Но как-то между делом пообещала мне, что, если не выздоровеет, ее жильё достанется нам с внуками. Это было очень мило, но я, в свою очередь, всерьез переживала за ее здоровье.

Так и получилось, что мне пришлось разделить свою жизнь на две половины. С одной стороны — дети, которых нужно было накормить, одеть, отправить в школу. Да еще и не забыть про младшего, он постоянно был у меня на руках, казалось, я даже не чувствую его веса. А с другой стороны, время от времени, я навещала свекровь. Она вроде как понемногу поправлялась. Всегда спрашивала, как я себя чувствую, как дела у ее внуков. Ругала своего сына, хотя старалась о нём вообще не разговаривать.

Такой ритм жизни как-то сам по себе вошел у меня в привычку. По четным дням я была полностью погружена в собственную жизнь и жизнь своих детей, а по нечетным пару часов я проводила у матери своего бывшего. Покупала ей лекарства, развлекала разговорами, даже иногда готовила прямо у нее дома. Она же в это время могла поиграть с младшим внуком, что ее особенно забавляло. Понятно же, одинокий человек, хочется подержать малышню, поиграть и понянчиться. Нормально.

Газлайтинг — это… простыми словами

И вот, зайдя в очередной раз к ней в гости, я разложила крупы по кухонным ящикам и обнаружила в одном из них нечто, привлекшее мое внимание. А именно пачку зефира. Я сама сладкое не очень люблю, но именно этот вид сладости могу узнать с полувзгляда. Любимое лакомство моего бывшего мужа. Это что, получается, он заходил, а свекровь мне ничего не сказала? Странно, это же целое событие. Зачем скрывать-то было?

И, вернувшись в комнату, я рассказала о своей находке. На что свекровь мне ответила, мол, да. Приходил ее сын, с новой невесткой. И ее дочерью от первого брака. Пригласили ее пройтись, и они даже неплохо провели день. А у меня самой в тот момент аж челюсть отвисла. Прошлись? День? То есть как это? Ответ поразил: «Ну да. А что, сколько можно же дома сидеть, так совсем уж ноги затекут. Можно и прогуляться, что тут такого?»

Всё это время я думала, что моя свекровь — почти что неходячий инвалид. До туалета и обратно. По крайней мере, так она давала мне о себе понять, да и не вставала она никогда при мне из кровати. А тут вот какие новости. Газлайтинг — это, простыми словами, развели меня как дурочку. Дальше — больше. Она похвасталась мне фотографией на телефоне, где вся их семья, включая и саму свекровь, мило улыбались и позировали где-то в сквере. Картинка, врезавшаяся мне в память надолго.

Иными словами, я с тремя детьми умудряюсь наготовить, принести и чуть ли не с ложечки кормить непонятно кем мне являющуюся старуху. А она мило проводит время с отцом моих детей и его новой пассией!

Тогда я просто взяла своего ребенка, выключила готовящуюся еду и оделась. Свекровь смотрела на меня глазами невинного агнца: «Но ведь он мой сын, конечно же, мы общаемся!» В тот момент я очень сильно сдерживала себя, чтобы просто не заорать от обиды. Больше моей ноги в той квартире никогда не будет. И даже мысленно я не буду вспоминать своего бывшего мужа. Того человека не стало, а у меня остались только дети. Вот люди, которым я полностью могу доверять. Им и больше никому.